Привожу перевод статьи, которая показалась мне довольно занятной. С некоторыми идеями автора не согласен, но, в целом, направление мысли правильное. Оригинал статьи

Резюме: промышленные революции изменили мир. Но во время долгой паузы технического прогресса после Второй мировой войны мы забыли, что они делают с обществом. Вот напоминание. Сейчас самое время это сделать, так как новая революция уже началась.

Мир меняется: я чувствую это в воде, я чувствую это в земле, и я ощущаю это в воздухе.

— Древобород. «Возвращение короля». Джон Рональд Руэл Толкин

После Второй мировой войны технический прогресс настолько замедлился, что мы уже и не помним, как на самом деле выглядят стремительные изменения. Сравним два жизненных пути, чтобы осознать это.

Бэт Мастерсон родился на ферме в 1853 году, в среде небогатых людей, которые пользовались самыми простыми устройствами. Женщинам приходилось добывать воду из скважин. Тяжелые условия труда заставляли людей выглядеть намного старше своего возраста.

Масторсон стал профессиональным стрелком и нашел свое место в том технологическом буме, который у нас ассоциируется с Диким Западом. Со временем он стал спортивным обозревателем New York Morning Telegraph. Умер Бэт в 1921 году в городе автомобилей, телефонов, электричества и мощной инфраструктуры в области общественного здравоохранения. Если бы мы переместили его мать во времени из ее дома в 1853 году в его дом 1921 года, как быстро она смогла бы адаптироваться? Все уже было бы иначе, мир был наполнен тысячами устройств и достижений во всех сферах, что выходило за пределы ее воображения.

Джун Кливер, мать в ситкоме 1957 года «Предоставьте это Биверу». Если мы перевезем ее в пригородный дом в 2020 году, как быстро она сможет адаптироваться? Она уже видела духовку, холодильник, телевизор, телефон, свет – это все знакомые устройства. Она была бы впечатлена кондиционерами и микроволновыми печами в доме, но она была знакома с этой технологией. Она будет впечатлена нашими компьютерами, мобильными телефонами, ракетами и противозачаточными таблетками — но обо всех этих устройствах писали в 1957, как о возможных будущих технологиях.

Другой пример: представьте, если мы перенесем генерала Першинга на сто лет в будущее с Первой мировой войны 1918 года в наше время, чтобы он командовал современной армейской дивизией. Он узнает все основные «новые» устройства: самолеты (истребители и бомбардировщики), подводные лодки, ракеты, радио и танки. Но если бы мы перенесли герцога Веллингтона из битвы при Ватерлоо (1815) во времена Первой мировой (1917), герцог был бы ошеломлен новыми технологиями.

Конкретные даты предыдущей промышленной революции являются произвольными, в зависимости от того, обращаем мы внимание на лабораторные/научные открытия или на конкретные инженерные решения. Какими бы ни были даты, эти революции изменили мир.

“Сингулярность уже наступила; мы называем ее «промышленной революцией» или «долгим девятнадцатым веком». Она была закончена к концу 1918 года. Экспоненциальный и непредсказуемый рост технологий, делающий долгосрочную экстраполяцию невозможным (даже, когда гении пытались предсказать будущее). Было. Обширные и глубоко дезориентирующие преобразования в жизни человечества, распространяющиеся на экологию, менталитет и социальную организацию? Было. Уничтожение вековых ограничений пространства и времени? Было.”

“The Singularity in Our Past Light-Cone” by Cosma Shalizi (Assoc. Prof of Statistics at Carnegie Mellon)

Революция привела к существенному росту ВВП на душу населения в развитых странах до 1960-х годов. Но мало кто заметил ее окончание. В 1960-х люди верили в будущее быстрого технического прогресса. Но все, что мы получили, это пилотируемая космическая программа (дорогая поездка в никуда) и сверхзвуковой транспорт (технология опередившая свое время), а также радикальные изменения в узких областях коммуникаций и вычислительной техники. Таким образом, технический прогресс замедлился, как и экономический рост.

Однако в наше время новая промышленная революция уже могла начаться.

Что будет дальше?

Самые очевидные изменения – это массовая автоматизация благодаря комбинации полуинтеллектуальных машин, улучшенных алгоритмов, качественных дешевых датчиков и четких манипуляторов, хорошо выполняющих поставленные задания.

Алгоритмы уже изменили рабочее место множества людей. Например, в былые времена у каждого банка были сотрудники, работающие только по кредитам, которые лично одобряли каждый заем; теперь алгоритмы делают это быстрее, лучше и дешевле в случае оформления абсолютного большинства потребительских кредитов и ипотек.

Начало новой промышленной революции уже принесло нам кредитные карты с чипами и оплату с помощью мобильных устройств (замена наличных), автомобили с автоматическим управлением, снабженные датчиками и компьютерами, подобными машинами вселенной Star Trek, киоски для розничной торговли и системы распознавания лиц. У всех людей есть возможность изменить свое рабочее место. Например, киоски и мобильные точки фаст-фуда обеспечивают более быстрое и дешевое обслуживание, не удивительно, что большинство клиентов предпочитают их.

Промышленная революция отличается от узконаправленных и специфических достижений последних нескольких поколений. Беспилотники, солнечная энергия, гигабайтная широкополосная связь, интеллектуальные машины, 3-D печать, космические корабли многократного использования – эти и множество других новых технологий уже меняют наш мир.

Грядут гораздо большие достижения, такие как роботы-охранники, сгенерированные на компьютере актеры и модели, неотличимые от настоящих, секс-боты и иные чудеса, которые пока можно увидеть только в фантастических рассказах. Они окажут грандиозное, влияние на общество, что изменит все.

«{Появление секс-ботов} взорвет мир. Это сделает крэк-кокаин похожим на кофе без кофеина».

— Аноним (источник).

Темпы прогресса, похоже, ускоряются в направлении прорывных технологий. Вот три претендента (из длинного списка) на звание технологии, которая изменит нашу жизнь.

Проблемы от прогресса

Все это является хорошими новостями для наших потомков, так как происходит переход в чудесный мир, предсказанный лордом Кейнсом в 1930 году. Промышленные революции не столько решают проблемы, сколько делают их неуместными. Но быстрый рост создает свои проблемы. Посмотрите на Лондон 1880-х годов в этих слегка измененных цитатах из биографии Уильяма Манчестера «Последний лев: Уинстон Спенсер Черчилль, Видения славы».

«Сам город ошеломлен, охвачен изменениями, с которыми он не научился справляться, и которые едва ли являются понятными. Некоторые проблемы связаны с утроением населения, некоторые являются последствиями индустриализации. Частицы сажи из заводских дымовых труб ведут к появлению непроницаемого смога, который уменьшает видимость до нескольких футов. …

«Большая часть города воняет. Канализационная система в лучшем случае неадекватно справляется со своей работой, а в бедных районах ее вообще нет. Здания в других местах часто строятся на выгребных ямах, которые настолько разрослись, что образуют пруды, окружающие дома рвами зловонных испарений. …

«А узкие извилистые улочки не заделаны и не заасфальтированы. Люди закрывают окна даже летом, ведь им есть, что не пускать в дом: запахи, пыль. …»

А потом был навоз от лошадей (в 1880 году в Нью-Йорке их было 180 тысяч штук). Никто не видел к чему идет дело, и поэтому людям приходилось реагировать на изменения, а не готовиться изменениям. Давайте сделаем все лучше на этот раз!

Одни из крупнейших экономических негативных последствий наблюдаются у крупных компаний, которые не могут серфить на этих волнах прогресса. Например, компания Xerox, которая доминировала в копировальном бизнесе, которой была изобретена большая часть ключевых элементов для персональных компьютеров. Такие компании, как Kodak – изобретатель цифровой камеры (1975 г.) и органических светодиодов/OLED (1987 г.), которая также производила оборудование для цифровой рентгенографии и анализов крови (информация здесь). Еще один пример, компания GE со множеством провалов (например, см. «Быстрая жара: как Корея выиграла в микроволновой войне», авторы  Ira C. Magaziner и Mark Patinkin, опубликовано в Harvard Business Review, январь-февраль 1989 года).

Социальные и политические проблемы, вызванные промышленной революцией, будет еще сложнее регулировать инвесторам. Две из этих проблем можно предвидеть. Во-первых, борьба за то, чтобы разделить плоды повышения производительности труда между рабочими и владельцами предприятий. Эту проблему можно решить, обладая небольшой мудростью, однако такой мудростью не обладают многие из людей, принимающих решения. Выбор неверной стратегии может привести к тому, что большая часть золота будет «захоронена на заднем дворе».

Во-вторых, нужно будет справиться с широко распространенной безработицей. Многие по-прежнему отрицают эту проблему. В своей книге «Новое разделение труда: как компьютеры создают новый рынок труда/ The New Division of Labor: How Computers Are Creating the Next Job Market», написанной в 2004 году, Фрэнк Леви и Ричард Мюрнэйн обсуждают сферы, в которых «компьютеризация должна оказывать незначительное влияние на процент рабочей силы». Авторы причисляют вождение грузовика в такую сферу. Только сейчас, через 16 лет после написания, это предсказание выглядит глупо. Представьте себе, что принесут следующие 16 лет. Обсуждение грядущего апокалипсиса рабочих мест выходит за рамки данной статьи.

Пока мы готовимся к этим изменениям, закрывая глаза. Я сомневаюсь, что такая тактика окажется успешной.

Выводы

Риск и вознаграждение. Жадность и страх. Подъёмы и спады. Промышленные революции не меняют свою природу, но они становятся массивнее и имеют все больше влияния. Понимание экономического режима нашего времени может помочь вам принять решения во всех аспектах жизни. Понимание природы нашего времени приносит два больших преимущества. Во-первых, подобные революции прекрасны. Осознание всей картины революции является противоядием от страхов перед будущим, которые, как термиты, могут разъесть доверие людей к грядущим временам. Во-вторых, осознание этой общей картины может помочь в борьбе с главным врагом принятия четких решений – дезориентацией, вызванной быстрыми изменениями.

Как неясна дата начала предыдущей революции, так и начало следующей. Началась ли она уже? Для таких вещей нет определенных вех. Но если вы посмотрите на окружающий мир, вы увидите сигналы.